2018-7-5 15:37 |
Павловский рассказал, как в России возрождали "культ власти".
На своих первых совещаниях в роли премьер-министра Владимир Путин был несуразен и говорил невпопад, а министры изображали трепет перед ним для телекамер. Об этом вспоминает политтехнолог и бывший имиджмейкер Путина Глеб Павловский в книге "Экспериментальная родина", часть которой опубликовало издание "Кольта".
Книга представляет собой запись разговоров Глеба Павловского и болгарского политолога Ивана Крастева. Автор отмечает, что не перепроверял слова Павловского и не проводил журналистского расследования относительно сказанного бывшим соратником Путина.
Как рассказывает Павловский, к концу второго президентского срока у Ельцина и его соратников были мощные конкуренты – союз Примакова и Лужкова, и политтехнологи думали только о том, как не отдать власть конкурентам. Ставку делали на электорат, который чувствовал себя наиболее пострадавшим в 1990-х годах – именно под них и подбирали кандидата, который сможет воссоздать "сильную власть".
"Сам тогда будучи реваншистом, я видел ее коалицией реванша проигравших. Имея в виду группы, наиболее пострадавшие от реформ 1990-х и разрушения советских институтов, — врачей и учителей (бюджетников), армию, ФСБ, ученых, пенсионеров, домохозяек. Проигравшим надо было дать верный шанс государственного реванша, а не просто смазливого кандидата", - рассказывает Павловский.
Политтехнолог отмечает, что после дефолта 1998 года тогдашняя власть перестала пользоваться популярностью и авторитетом, поэтому стали искать модель "силовика".
"Слово "силовик" стало трендом сезона. На встречах в Кремле все чаще звучит рефрен "нужен интеллигентный силовик"".
"Избиратель хотел, чтобы его кандидат ворвался во власть, но со стороны власти же — из Кремля в Кремль, но не с улицы! "Кандидатам улицы" российская улица не доверяла. Она предпочитала найти избранника своим агентом в Кремле — наподобие Штирлица из советского сериала. При проведенном весной 1999 года социологическом опросе образ Штирлица оттеснил других киногероев как идеал нового президента России".
"Весной 1999 года фамилия Путина стала первой в ельцинском шорт-листе. Мне сказали, что он "хоть и из КГБ, но парень свой — абсолютно отмороженный!" Что для меня было наилучшей рекомендацией: ведь мы сами были отмороженными парнями… склонность к "чрезмерному риску", по слухам, записана в его личном деле в КГБ как профессиональный дефект".
Путина назначили премьером 9 августа 1999 года и тогда же его стали называть "преемником", однако на тот момент он ничего из себя не представлял.
"Наш кандидат выглядел неблестяще, и я поначалу смотрел на него лишь как на центральную фактуру сценария. Путин не казался лучшим выбором на главную роль. Над ним и прежде подшучивали на совещаниях. Он был неловок, скрытен, то молчал, то предлагал вовсе несуразное. Первое представление его в Думе было полупровалом, и все-таки Дума его утвердила — как удобного врага, как легкую добычу для кандидата в президенты Примакова".
Тогда Путину стали создавать имидж того самого "силовика" – он стал заниматься "президентскими" вопросами, а подчиненные стали изображать трепет в его присутствии.
"Каждый божий день Путин призывал к себе ответственных лиц и перед телекамерой отдавал распоряжения, сверля взором министра напротив. Министры изображали трепет перед "шефом", тогда, впрочем, еще постановочный".
"В декабре 1999 года в оборот пустили выражение "Путин безальтернативен". Оно живет по сей день, но пришло не от нас, этим ценным подарком Путина наградили враги".
Павловский признается, что "культ власти" был возрожден именно их командой.
"В день выборов президента в марте 2000 года я ликовал в штабе со всеми. Каждый говорил тост, и Сурков произнес то сакраментальное "За обожествление власти!" Меня это слегка оцарапало, хотя культ власти тогда разделял и я".
Также Павловский отмечает, что именно ему принадлежит идея "пожертвовать" кем-то из российских олигархов, ставших влиятельными в 90-х годах, ради укрепления путинской власти, и Путин за эту идею ухватился.
"…тут Путин меня срезал. Раскрыв блокнот, спросил: хорошо, кого наказываем? Записываю! Естественно, я смутился и дал задний ход, все весело посмеялись. Им и так фамилии уже были ясны — Гусинский, за ним Березовский".
Ранее бывший советский разведчик Юрий Швец, который учился вместе с Владимиром Путиным рассказал, что способности нынешнего президента РФ в спецслужбе оценивались как "ниже среднего" и разведработы ему не поручали. А во время службы в ГДР он, по словам Швеца, выступал в роли свадебного генерала для высокопоставленных делегаций из Москвы.
"В КГБ Путина называли Окурком, после – Бледной Молью, сейчас – Ботоксом", - рассказывал Швец.
Подробнее читайте на ru.tsn.ua ...
