2020-9-29 14:05 |
Конец сентября принес очередное обострение на Южном Кавказе: началась новая горячая фаза более чем тридцатилетнего вооруженного конфликта вокруг Нагорного Карабаха. Аналитики уже оценивают эти столкновения как потенциально самые серьезные и кровопролитные после затухания активных боевых действий между Арменией и Азербайджаном в 1994-м.
Говорят: масштаб этой беды однозначно превзойдет обострение 2016-го . . .
Ставки «на войну» растут. Но и перспектива быстрого мира - реальна
Опасности, среди прочего, связаны с изменениями, которые происходят сейчас в мире. Человечество столкнулось с масштабными угрозами, которые отвлекают внимание от локальных противостояний и заставляют политиков и обывателей больше думать о «своей рубашке», а не о чужих проблемах. И это - одна из отличительных черт по сравнению с предыдущими случаями эскалации регионального конфликта.
Особенность первая. Геополитическая
К примеру, «Вашингтон, который раньше был активным участником южнокавказских региональных процессов, постепенно отказывается от роли глобального лидера, которому «есть дело» до событий по всему миру. Думаю, с этим и связана довольно сдержанная реакция США на обострение конфликта. С окончательной позицией в Белом Доме так и не определилась», - говорит в комментарии Укринформу эксперт-международник Илия Куса. К тому же, напомним, Соединенные Штаты готовятся к президентским выборам, в Европе вновь активизировался коронавирус, а Россия озабочена новыми возможностями усилить влияние на Беларусь. . . На этом фоне действия региональных игроков, имеющих на Южном Кавказе свои интересы, становятся менее прогнозируемы. В арсенале же у них появляются новые инструменты, апробированные, например, в Сирии и в других «горячих точках».
Особенность вторая. Военно-техническая
По сравнению с 1990-ми более мощным стало вооружение, которое используют и еще могут задействовать противники в рамках нынешнего обострения. Да, в основе военной мощи Азербайджана и Армении все еще остаются разработанные в СССР и частично модернизированные образцы танков, авиации, ракетных и артиллерийских систем. Но появилось и много новых смертоносных орудий. К тому же, оружия стало гораздо больше, поскольку финансовые возможности сторон выросли. Они десятилетиями милитаризировались, готовясь к большой войне. Стороны активно закупали оружие по всему миру - прежде всего, в России. При этом Москва постоянно стимулировала их аппетиты к продукции собственного ВПК, давая дешевые целевые (для приобретения российского вооружения) кредиты - особенно, Еревану. Таким образом, как и всегда, грея руки на чужом горе - преследуя одновременно и политические, и экономические цели.
Впрочем, по оценкам военных экспертов, благодаря лучшим финансовым возможностям Баку в последние годы добился преимущества над Ереваном - в его распоряжении гораздо больше эффективного современного вооружения. По неподтвержденным данным, полуторакратное преимущество по количеству тяжелых артиллерийских систем, в 2-3 раза больше бронемашин и танков. К тому же, Турция активно поставляет Баку современные беспилотные летательные аппараты. Зато армянская сторона контролирует большинство стратегических высот. А сам Нагорный Карабах за последние 20 лет превратился в неприступную цитадель - с глубоко эшелонированной обороной.
В таких условиях тотального превосходства над противником, считают аналитики, не имеет ни одна из сторон. А большая война принесет каждой из них невосполнимые потери. Осознание этого, вероятно, и будет одним из ключевых предохранителей от «перехода границы».
Сдерживающим фактором служит и то, что на армянской территории базируются кремлевские войска - 102-я военная база в Гюмри и аэродром в Эребуни, где дислоцированы российские истребители. То же касается и возможного оперативного ввода на территорию Азербайджана турецких войск.
Особенность третья. «Гибридная»
В-третьих, совершенствуются методы информационной войны. Стороны традиционно прибегают к взаимным обвинениям в первом выстреле, который провоцирует очередное обострение конфликта, а также занижают число собственных жертв и потерь техники и преувеличивают свои локальные «победы». Нынешняя ситуация - не исключение. Баку и Ереван сообщают о минимальном количестве погибших со своей стороны - более того, говорят, что от ударов врага страдают преимущественно мирные жители, военным же, мол, удается умело защищаться от атак и выходить чуть ли не сухими из воды. Традиционная пропагандистская уловка. Впрочем, видео уничтожения азербайджанской и армянской военной техники, массированных ракетных и артиллерийских атак дают аналитикам основания сомневаться в достоверности официальных данных.
Так было и раньше. К примеру, после обострения в регионе в 2016 году в ООН подсчитали, что погибших было не менее 200. Между тем и Армения, и Азербайджан говорили, что потеряли всего несколько десятков своих, тогда как враг считает «двухсотых» сотнями. Теперь скрыть реальную ситуацию сложнее - благодаря стремительному развитию информационных технологий и повышению влияния социальных сетей. И стороны это учитывают: уже сообщается об ограничении Интернета в Азербайджане и в подконтрольном Еревану Нагорном Карабахе.
В-четвертых, подлить масла в огонь может официальное признание Ереваном независимости Нагорного Карабаха, о чем уже заявил армянский премьер Никол Пашинян. Ранее Армения на такой шаг не шла, что делало Баку более уступчивым в ходе переговоров и «не таким сердитым».
Поэтому, по оценкам аналитиков, шансы на полноценную войну, которая охватит не только Нагорный Карабах, но и международно признанные участка азербайджано-армянской границы, теперь как никогда высоки. Тем более, что “пробные камни” уже “летали” в июле, когда внезапно начались взаимные обстрелы на Товузском направлении - это в 300 километрах от Нагорного Карабаха. И на этот раз «идущих на смерть», уже могут не остановить ни призывы со стороны ослабевших «мировых авторитетов», ни миротворческие усилия международных организаций.
Это - с одной стороны. С другой - упомянутые уже перспективы значительного кровопролития с обеих сторон, а главное - нежелание конфликтовать между собой «патронов» из Москвы и Анкары заставляют большинство экспертов говорить о том, что и на этот раз худшего сценария удастся избежать. Какой ценой? И с какими дивидендами для тех, кто и на этот раз попытается загрести побольше жара чужими - армянскими и азербайджанскими - руками?
Пока льется кровь, «партнеры» думают о своей выгоде
Сейчас влиятельные региональные игроки - Россия (считается, что она симпатизирует Армении) и Турция (называет братским азербайджанский народ), - действуют по-разному. По крайней мере, публично. Анкара уже открыто встала на сторону Баку, поддержав его трактовки причин осеннего обострения. Москва же, несмотря на активные контакты с армянским премьером Николом Пашиняном, официально поддержать Ереван не спешит. Ведь, несмотря на явные симпатии и негласную поддержку армянской позиции, Кремль заинтересован и в военно-техническом сотрудничестве с Баку.
А еще много разговоров о том, что Москва до сих пор «терпит» Пашиняна, но не против его «уйти». Мол, Путин не может забыть, что армянский премьер пришел к власти в результате реальной революции, а не через «понятийный» механизм с участием российских кураторов. Поэтому кремлевском карлику очень хочется, чтобы Пашинян продемонстрировал свою неэффективность. Но это, конечно, личное. . .
Убежденная в «собственной миссии», Москва слезам армян и азербайджанцев не верит
Как и в Приднестровье, на Донбассе и в других рожденных человеконенавистнической политикой Кремля «горячих точках», Москва заинтересована в том, чтобы конфликт вокруг Нагорного Карабаха тлел десятилетиями. Обекровливая как влиятельного соперника на региональных рынках углеводородов - Азербайджан, так и «братскую» Армению.
Хотя, по мнению Илии Кусы, определяющими в нынешней ситуации являются не экономические, а политические интересы РФ. «Перед Москвой стоит сложная дилемма: с одной стороны, надо защищать союзника - Армению, с которой Кремль связывают соглашения в сфере коллективной безопасности, с другой - нельзя портить отношения с таким сильным игроком как Турция. Тем более, что Анкара пытаясь изменить неработающие многосторонние политические конструкции вокруг механизмов урегулирования конфликта, дает дополнительные возможности и самой России, потенциально усиливая ее влияние. Но для того, чтобы воплотить этот сценарий, Кремлю придется идти на уступки Анкаре, к примеру, позволив ей стать участницей мирного процесса. А сделать этого, не попортив отношения с Ереваном, нельзя». Именно с раздумьями, какой из вариантов может оказаться для Кремля более выгодным, по мнению эксперта, и связана сдержанная позиция Москвы, которую наблюдаем с воскресенья.
В то же время вполне вероятно, что, демонстративно примеряя «овечью шкуру» и призывая стороны конфликта к сдержанности, подковёрно Кремль, как и обычно, действует по-другому. «Путин использует военные действия в Карабахе для проверки реакции Запада на вмешательство РФ в конфликты в других странах, - считает военный эксперт, генерал-лейтенант в отставке Игорь Романенко. - Россия, на мой взгляд, рассматривает это как элемент стратегии. Путин видит, что при необходимости нарастить усилия для вмешательства в военные действия на Кавказе или в другом месте, у него будет время, чтобы активно использовать свои силы, а затем, достигнув цели, как в Сирии, формулировать собственные подходы к воздействию на этот регион».
С такими оценками согласен и британский экономист, эксперт по вопросам Украины Тимоти Эш. «Россия, как правило, использует армяно-азербайджанские столкновения в собственной стратегической битве с США и Западом. Все еще - помня внешнеполитическую мантру бывшего министра иностранных дел РФ Евгения Примакова о том, что Россия «странствует по миру», создавая проблемы для США, и затем предлагает устранить их. И теперь РФ разыграет карту миротворца, необходимого для обеспечения региональной безопасности и надежности энергоснабжения. Считаю, Путин предложит саммит, возможно, с Трампом и Эрдоганом, а затем «преподнесет на тарелке» мир в Нагорном Карабахе, вероятно, - как подарок к кампании по переизбранию Трампа», - прогнозирует международный эксперт.
Взгляд с «турецкого берега». Как Анкара хочет усилить региональное влияние
То же касается и планов Турции, также получившей шанс продемонстрировать свою «безальтернативность» как регионального миротворца. «Анкара пытается через дестабилизацию Южного Кавказа и размораживание конфликта в Нагорном Карабахе усилить позиции в регионе и стать новым стейкхолдером (заинтересованной стороной. - Ред. ) региональных процессов, с которым все должны считаться, - считает Илия Куса. - Получив новые возможности - ресурсные, политические, геополитические, - на фоне ослабления традиционных глобальных игроков Анкара решила, что самое время расконсервировать частично замороженный, но окончательно не урегулированный процесс. То есть, разрушить неэффективные конструкции в рамках Минской группы ОБСЕ и навязать вместо них свою повестку дня. Думаю, цель - выйти на двусторонний формат переговоров с Москвой, в ходе которых и решить вопрос. Подобно тому, как это делали в Сирии и как пытаются сделать в Ливии».
Про такой же “турецкий интерес” говорит в комментарии Укринформу и эксперт-международник Владимир Воля.
Резкие антиармянские заявления Анкары он оценивает не как прямую угрозу непосредственного участия турецких войск в конфликте, а как политическую игру, цель которой - ввести Турцию в клуб посредников при решении конфликта. «В рамках Минской группы, где председательствуют Россия, Франция и США, никакого продвижения нет. Поэтому турецкий президент Реджеп Эрдоган пытается сделать свою страну четвертым игроком-посредником в этой «партии», повысив ее влияние на дела региона в целом. Поэтому не думаю, что нынешняя острая риторика направлена на превращение конфликта в полномасштабную войну. Речь идет о шагах для повышения статуса Турции как регионального игрока. И это уже приносит результат - все текущие дипломатические контакты насчет урегулирования конфликта происходят не только с внешнеполитическими ведомствами Армении и Азербайджана, но и с турецкой стороной. И заявления Госдепа США о недопустимости втягивания в противостояние внешних игроков, думаю, адресованы, прежде всего, Турции «, - считает господин Воля.
«Если Анкара напрямую вмешается в конфликт, можно ожидать санкций против нее со стороны западных стран, - напоминает Илия Куса. - Тем более, есть европейские государства, которые только ждут повода, чтобы усилить давление на Германию и убедить ее ввести против Анкары политические и экономические ограничения. Это, прежде всего касается Греции, Кипра и Франции, во взаимоотношениях которых с Турцией и без того хватает напряжения».
Тегеран готов предложить «свои пять копеек»
Отдельно аналитики говорят о новых шансах, которые на фоне нынешнего обострения на Южном Кавказе получил Иран. Ведь без открытия его воздушного пространства для российских самолетов Кремль не сможет активизировать поставки Еревану вооружений. Не говоря уже о переброске войск. Это значительно усиливает позиции Тегерана. По крайней мере, в отношениях с Москвой. Недаром же некоторые эксперты обращают внимание на то, что во время недавних переговоров в Москве с главой российского МИД Сергеем Лавровым министр иностранных дел Исламской республики Мохаммад Джавад Зариф «чувствовал себя хозяином». Позже Зариф предложил Тегеран в качестве площадки для мирных переговоров Еревана с Баку.
Все эти хитросплетения интересов глобальных и региональных игроков и позволяют делать выводы, что они пока не готовы к худшему сценарию развития событий. Похоже, театр военных действий этот раз ограничится территорией Нагорного Карабаха. Несмотря на объявление военного положения, мобилизации и введение комендантского часа, стороны пока не демонстрируют намерений перейти к активным действиям по всей линии возможного противостояния.
Но - с другой стороны - и общего интереса в полной ликвидации (в хорошем смысле) этого «горячей точки» тоже нет. Так что, скорее всего, после того, как противники немного «выпустят пар», конфликт снова «приморозит», хотя так и на замерзнет до конца. Что значит: противники снова будут ждать подходящего момента для «решающего удара». .
Подробнее читайте на for-ua.com ...
