Дмитрий Бублик — Герой Украины, нашедший силы говорить о последствиях войны.

Это интервью, долго ждавшее свое время. Поскольку оно о том, какая невыносимая война. О том, как бывает после боев. О том, как нелегко быть Героем. О том, как даже Героям бывает страшно. И о том, как иногда спасает только любовь. Дмитрий Бублик — Герой Украины, который нашел силы говорить о последствиях войны.Ему 30 лет. Он вырос во Львове. Ушел на войну добровольцем. С 2014 года служит в 24-й отдельной механизированной бригаде имени короля Данила. Сейчас он мастер-сержант, командир взвода в мотопехотном батальоне.Дальше — прямая речь.Как готовились к вторжениюДо 24 февраля люди занимали боевые позиции уже в траншеях. Подготавливали их к тому, что по какой-то команде или во время какого-нибудь обстрела каждый уже должен был знать, где он будет находиться, что им нужно занимать оборону в тех траншеях. 24 февраля мы были в окопах. Тогда прилетел первый штурмовик, и мы не знали чей он. Думали, что это наша авиация прилетела. Но это была не наша, она со стороны Стаханова, где-то оттуда прилетела.Пожалуй, когда видишь авиацию в небе и потом понимаешь, что это по тебе — все меняется.Да. После того уже проводились штурмовые действия в самой Попасной, окраина Попасной. Со своими людьми мы занимали оборону, чтобы противник не зашел из Первомайска. По перехвату боевики противника сказали, что мы уже “в республике”.

В этот момент стало страшно?Стало страшно в первую очередь за людей. И стало страшно из-за того, справлюсь ли я с тем. Я боялся, что я не смогу адекватно решить какую-либо проблему или отдать какой-нибудь четкий приказ. И это было очень страшно, но я этого не показывал.Сколько человек было у тебя в подчинении?К тому времени мы были отдельными взводами, человек 20, может быть больше. Все парни. Уже после гибели командира роты и заместителя командира батальона немного личного состава перешло под мое подчинение. Тогда уже стало гораздо больше людей.Об отсутствии связиВы в тот момент понимали, что происходит во всей Украине? Было ли время, например, открыть новости посмотреть?Времени не было. Мы узнавали о том, что происходит по всей Украине от новых приходивших людей. Связь была, но очень слабая. Тогда связь уже была не украинская.Была ли возможность выйти на связь с родными?Пробовали, когда переставали работать глушилки противника, там было пару секунд, пару минут, чтобы позвонить или написать домой. Но чаще всего я запрещал пользоваться телефонами. Был случай, что пришел новый человек, ему объяснили, что нельзя пользоваться телефоном. Пользуйся, но где-нибудь в подвале. В вечернее время он позвонил домой или ему кто-то позвонил. В тот момент, когда он забрал телефон от уха, снайпер попал ему в щеку. Он выжил.Самое тяжелоеЭтот твой участок фронта, как его пришлось держать?Очень тяжело, очень тяжело из-за того, что не понимали, что противник идет. Что он массированно, масштабно идет. Трудно было больше морально из-за того, что погибали люди. И твои друзья, и побратимы, и люди, с которыми ты с 2014 года был.Когда у вас был первый погибший из твоих?Где-то март, конец февраля-март месяц. Это был Василий Островский, родом из Львова, с которым мы с 2014 года служили. Во время полномасштабной он был мобилизован.О звезде ГерояКогда тебе дали звезду Героя Украины?12 декабря 2022 года. Это был День Сухопутных войск.Ты знал, что тебя будут награждать?Нет. Я узнал за два дня до награждения, что будет какое-нибудь награждение в Киеве. И уже в Киеве, что будет звезда Героя.

И что в этот момент?Я знаю и понимаю благодаря кому я получил эту награду. Благодаря людям, личному составу, который был рядом со мной. Который выполнял поставленные задачи. Делали все для того, чтобы не дать противнику продвинуться.А радость от звезды была?Нет. Звезда стоит у остальных наград.Выход из ПопаснойМорально было легче выходить. Потому что люди были очень сильно истощены и были разговоры о том, что мы отсюда не выйдем, что у нас только один выход отсюда: или 200, или 300-м. Оставшиеся люди немного расслабились морально.Когда вы вышли, была возможность выдохнуть, отдохнуть хоть короткий промежуток времени?Да.Ты вышел и что в этот момент подумал, сам для себя?У меня было очень много подчиненного личного состава, очень много. Когда мы заходили в Попасную, было 88 человек. Это людей мобилизованных, без дополнения. То есть это люди, с которыми мы вошли в Попасную. Из тех 88 человек вышли 11, среди них две девушки-медики. Когда мы вышли из Попасной, тяжело было морально из-за того, что многие погибли и многие ранены. Что я их просто не увижу.О контузияхТы говоришь, тебя откапывали. Это последствия контузии?Контузий, их было очень много. Я не знаю, сколько. Уже когда мы вышли из Попасной, нас вывезли, нас еще сопровождали Грады, фосфор, стволовая артиллерия. Мы выехали в населенный пункт Бахмутское. Я вышел из машины, увидел, что все люди живы и я просто упал, потерял сознание. Пришли медики на следующий день, посмотрели на меня. Так начальник медпункта меня немного откопал, потом отвезли меня в госпиталь. Но я отказался от продолжения лечения.Тебе же, наверное, стало плохо раньше. Почему ты не выехал?Ибо люди, с которыми я был, я не мог их бросить.Нас смотрят преимущественно гражданские люди. Сложно понять, что такое контузия, когда ты это не переживал. Это как?Я не знаю, что чувствовал. Тогда на адреналине я ничего не ощущал. Это головные боли, это очень сильные боли, это очень сильная головная боль, потеря сознания.Это то, что проходит с течением времени?В зависимости от состояния и усложнений контузии.Ты откапался, вернулся к своим, а потом?Бои за Екатериновку. В одном из этих боев за Екатериновку еще одна контузия. И все.Как давно воюетЭто был "Металлист" и это была Луганская область, Вергунский разъезд.Тогда было ясно, что уже настоящая война?Нет, на это время нет. Велись обстрелы и не было такого, что мы знали полную информацию о самом противнике. Потому что территории то теряли, то забирали обратно.Первый твой бой, когда ты понял, что это война?Это когда уже начали выходить из окружения из-под "Металлиста", когда пошли первые потери друзей и побратимов.

То есть война для тебя, в первую очередь, это не о взрывах и прилетах?Нет. Это о потерях, когда ты теряешь своих близких.Массированные удары, такие, как сейчас проводит Российская Федерация, это уже война, они начинают уничтожать нас как людей, как нацию. Предыдущие века, как они уничтожали нас как людей, как нацию. Это люди, которые видят, что у кого-то лучше, и нужно сделать, чтобы было хуже. Почему у них все так хорошо.Они считают, что они империя, федерация.Это непонятная страна с непонятными людьми. Это люди, которые не понимают, что происходит.Почему они идут сюда, умирают и убивают нас?Деньги. Для них самое главное — это деньги. Они идут и думают, что будет что-то лучше, если они захватят какой-нибудь город или заберут какую-нибудь нашу территорию. Нет, не будет лучше. Это мерзость, которая ступила на нашу землю.Родившийся в РоссииТы всегда был украиноязычным?Да, хоть и родился в Российской Федерации.И сколько там времени пробыл?В 1991 году я уже находился в Украине. У меня была семья и в России, и в Украине, во Львове. После того, как там начались какие-то непонятные ситуации, мама приехала в Украину, я остался здесь. Больше я в Россию не возвращался и не буду.Это принципиальная позиция?Это и принципиальная позиция, и это неуважение к тому государству. Нет желания абсолютно.Что делать с оккупированными территориямиЕго уничтожаешь, пытаешься утилизировать, а оно разлетается еще больше и больше. Это даже если и будут какие-то договоренности — это только о том, чтобы отдать нашу территорию и все.А ты был когда-нибудь в Донецке, Луганске, Крыму?В Крыму не был. В Донецке, может быть, один раз по работе.

Вот сейчас это почти полностью разрушенные территории, где, вероятно, очень много коллаборантов. Это разрушенные, уничтоженные территории. Где воспитали детей, возможно, уже ненавидящих Украину. Зачем нам эти территории?Это наша земля. Мы все это обустраивали. Даже город Попасная, красивый город. Там есть еще украинцы, которые за Украину, которые ненавидят пришедших туда. Попасная уничтожена полностью. Ничего, отстроится. Люди, у которых уничтожены квартиры, дома — они сами это отстроят. Города будут еще лучше, без коллаборантов и без того хлама.А как перевоспитать детей?Я не знаю. Это чисто мое мнение. Уже десятый год идет война. Дети, которых уже научили, что Украина – нет такой. Это очень и очень плохое отношение. Когда мы освободим территории, даже если взять детей, рожденных во время войны, и соединить с детьми с запада, все равно они будут вести себя так, как их научили родители и все остальные. И будет отрицательное отношение к нам.Какой город из разрушенных, из оккупированных, какой тебе больше всего жаль?Все города, абсолютно все города, там погибло очень много детей. Каждый город мне жалко.Скажи, а смерть взрослого военного и гражданского ребенка – это разные смерти?Нет, это не разные смерти. Военный выполняет свой долг, делает все, чтобы этот ребенок спал спокойно, в безопасности, тепле. Правда, говорят, что дети — это цвет нации. Новое поколение наше. Когда гибнут дети — это еще труднее.О друзьяхДружить вместе, собираться где-нибудь в пункте постоянной дислокации. Или когда ты в отпуске ты не идешь к людям, которые с тобой с детства, гражданские. Ты идешь к тем людям, с которыми ты служил. Ибо тебе с ними проще на том уровне, что нет вопросов "а как там?" Иди, посмотри, как там. Почему ты сидишь здесь, защищай свою семью.Тебя сны снятся?Очень редко.А если снятся, то о войне?Война… Меня просто вызванивают близкие, родственники погибших в Попасной. Почему он умер, а не ты? Почему ты жив, а там мой сын мертвый? Когда такие звонки, мне еще труднее.

Никто не выбирал погибнуть или не погибнуть, правда?Да. Но я себя в этом немного виню, что я что-то не сделал, что-то не договорил, что-то недоучил, чтобы уберечь его жизнь.Это не ты его убил.Я это с одной стороны понимаю. Но с другой – не могу понять. Потому что я что-то сделал не так, чтобы сохранить его жизнь. Что-то я не сделал для этого. Что-то я сделал мало для этого.Ты тоже не можешь быть щитом от снарядов и мин.Не могу. Но я могу помочь, чтобы они поняли, какой должен быть щит. Или что-то сделать для того, чтобы уберечься от этого. Я чего-то не сделал для того, чтобы уберечь их жизнь и здоровье.Как говоритьВот возвращаются сейчас люди с войны. Как правило, возвращаются те, у кого сильное ранение, ампутация конечности. И семья не знает, как с этим быть, как себя вести, что делать? Что говорить?Относиться к тому человеку, как ты относился до того, как он лишился конечности. Осторожные разговоры о войне, очень осторожные. Можно даже о войне не говорить, просто говорить о тех вещах, о которых ты говорил или говорила до войны и все.Но ведь война никуда не делась.Да, война никуда не делась. Но когда ты говоришь о тех вещах, о которых говорил до того, как потерял конечность или до ранения, человек немного отвлекается от того, забывает. Если близкие со временем заметили, что у человека изменилось поведение, можно немного говорить о войне. Не нужно просто навязывать эту идею и разговор о войне. Вот война, война — не нужно.Как помочь военнымКак военным, которым плохо, попросить о помощи? Что нужно сказать? Вот я был на войне, я был так силен, я так смел, я прошел так много. А тут человеку нужна помощь, и человек часто об этом не может сказать. Какими словами это нужно говорить и кому?Не нужно ничего говорить. По человеку видно, что ему нужна помощь. Я не могу попросить о помощи, о чем-нибудь поговорить, что-то сделать. Есть человек, моя вторая половинка, она видит, что мне тяжело, что со мной что-то не так. Она пытается со мной просто говорить, и сама оказывает эту помощь. То есть…

Просто любить человека?Да. Просто его поддерживать. Нет ничего сильнее, чем поддержка близкого человека, просто нет. Да, солдат сидит в окопе на переднем крае. Да, он воюет. Да, ему тяжело. У него уже нет сил, но он старается что-нибудь сделать. Ему позвонила мама, сестра, дочь, брат, кто-то из близких. Поговорил с ними — ему уже стало легче. Он успокаивается и всё.Что помогает держатьсяЧто помогает тебе держаться?Вторая половинка.А у тебя вторая половинка появилась до войны или во время?Во время. В этом году.И стало легче?Да. У меня появилась поддержка. Появился человек, который может сказать: я тебя поддерживаю, давай сядем и обсудим это. И как она говорит: если что-то происходит, что-то не так — это нужно все обсуждать. Когда ты выговорился, тебе становится гораздо легче.

Что ты скажешь в день, когда война закончится, самому себе?Не знаю, что я скажу… Слава Украине? (смеется).Героям слава.Корреспондентка ТСН Наталья Нагорная.На YouTube-канале ТСН можно просмотреть по этой ссылке видео Самое откровенное интервью с Дмитрием Бубликом: о реальных потерях, ради чего россияне идут убивать!Читайте также: "Все киевские военкоматы меня послали, потому что я девушка": боевая медик рассказала, как попала на фронт Жизнь на границе с РФ: как армия Путина уничтожает город на Харьковщине и что говорят люди Втайне от родителей ушел на фронт: в Виннице попрощались с 18-летним защитником Украины

Подробнее читайте на ru.tsn.ua ...