фото показано с : ru.tsn.ua

Бывшие партизаны города уже помогают освобождать Украину в рядах ВСУ.

Три месяца свободы – именно столько Херсон свободен от оккупации. Город беспощадно расстреливают из артиллерии, убивают людей, но мужество его жителей просто поразительно, говорится в ТСН.

Херсонец Олег уже в пиксельной форме и защищает город, а в первые недели оккупации был в штатском. "Несколько информацию в СБУ сдавал, а в основном на митинги ходил", –  говорит он.

Уверяет: таких, как он, готовых сопротивляться, в Херсоне достаточно. "Подвозила молодежь, а они говорят, где можно записаться, военкоматы не работают, больше людей вдохновились, чем тогда", – убеждает Олег.

Евгений тоже был среди тех, кто собирал информацию и передавал ее украинским военным, теперь может показать свое лицо. “В тот момент, когда город был оккупирован, у нас не оставалось выбора, кроме как уйти в подполье, и уйти в подпольщики. Происходящее в городе, происходящее в области, собирали информацию, ходили на разведку, отрабатывали процесс”, – рассказывает также уже в форме бывший партизан.

Партизанил вместе с Евгением и его друг Сергей – связь держали через спецназовцев. "Они сами меня нашли. Задача – "гадить русне". "Гадить русне", почему и нет! От простейшего — захлопать краской плакаты русские, до того, что мы устанавливали бомбы, которые брали в ССО", – вспоминает Сергей.

Они знали, что в городе не сами, когда видели заляпанный русский билборд, или взрывался очередной оккупант. Знают, что каждый партизанский шаг был опасен, в городе было немало застенков.

Жительница Херсона Виктория показывает свою. "Там, где закрашенное окно, я запомнила конечно, потому что они хоть и в мешке меня привезли. Самое неприятное, что в моей же машине, говнюки”, — возмущается она.

Виктория осталась без денег и авто, которые отобрали оккупанты, когда пришли к ней с обыском. "А там у меня алтарь ВСУ – флаги, вышивка, фотоаппарат, на котором у меня фото Антоновского моста", — рассказывает девушка.

Теперь, после пыток, она уже ничего не боится. “Я не боюсь, я свое отбоялась, я боюсь, когда током избивают. Хотя моей маме рассказывали, что мы офицеры, мы девушек не обижаем. 24 дня (в подвале – ред.). Люди думают, что я неадекватна и мне нужен врач, потому что я все это рассказываю с улыбкой, я даже там улыбалась”, – убеждает Виктория.

А херсонец Станислав вспоминает, как под обстрелами доставляли людям лекарства, распределяли и раздавали каждый раз с риском для жизни. Лекарство в оккупированные города приходилось завозить тайно. “У нас два водителя погибли, к сожалению, под обстрелами. Прятали под сиденье, под подушки, в кармане, в сумки, зашивали за автомобильные лацканы, это герои тоже”, – рассказывает волонтер.

Он хозяйничает в одном из тех херсонских заведений, которые оставили украинский в меню и надежду на освобождение в себе. Станислав узнал о том, что свои в городе в ночь перед освобождением. “У меня 9 был день рождения и я загадал, чтобы наши ребята зашли поскорее. Одна из ДРГ в 11 постучалась в окно и сказала, что они уже здесь. Я не думал, что так скоро будет”, – смеется Станислав.

Теперь переживает только одно, чтобы объединенные войной украинцы договорились между собой, когда будет мир и победа. “Сложнее всего еще впереди, потому что нам нужно будет снова начинать друг с другом договариваться и разговаривать. Херсон не поймет Киев, Киев не поймет Одессу, Одесса не поймет Львов и все мы вместе не поймем Мариуполь. После полной деоккупации нам нужно будет договариваться и разговаривать друг с другом и это, наверное, будет самым сложным”, – убежден херсонец.

Читайте также:

Закрыл небо ценой собственной жизни: ТСН получила эксклюзивные кадры работы военных под Бахмутом

Мастерица из Винницкой области по выдуманной ею методике создает вязаные картины: война добавила к произведениям танки и самолеты

Штурм правительственных построек Бразилии: повторение сценария проигранных выборов в США, но уже "тропическим Трампом"

Подробнее читайте на ru.tsn.ua ...