фото показано с : ru.tsn.ua

Администрация Байдена занята своими внутренними проблемами, сокращая свою иностранную деятельность. Конечно, этим бездействием американцев сейчас пользуются Лукашенко и Путин.

Новости о миграционном кризисе на границах Польши и стран Балтии сошли с заголовков мировых медиа, хотя проблема далека от решения. Только в среду, 8 декабря, британские военные прибыли непосредственно на польско-белорусскую границу, чтобы помочь польским пограничникам и армии восстановить разрушенные заборы.

На прошлой неделе ЕС, США, Канада и Великобритания расширили санкции против Лукашенко. Тот в ответ запретил ввоз в Беларусь товаров из стран, которые ввели против него новые ограничения. Тем не менее, большое количество нелегалов из стран Ближнего Востока все еще находится на территории Беларуси. ЕС точечно давит на эти страны, чтобы они забрали своих граждан домой и отменили рейсы с нелегалами в Беларусь.

Такие действия Брюсселя действительно дают результаты. Но со стороны режима Лукашенко, поддерживаемого Кремлем, это скорее "гибридное затишье". Если ему или Путину понадобится выжать из ЕС какое-либо решение, они непременно задействуют миграционный рычаг. К тому же есть еще одна вещь, которую не замечает Запад, — подозрительная военная активность россиян возле украинских границ и миграционный кризис совпали во времени. А белорусские силовики уже пугают Киев "локальным конфликтом" на украинско-белорусской границе.

О том, почему ЕС и НАТО не помогли Польше, кто стоит за Лукашенко и могла бы помочь европейская армия, если бы таковая была, разрешить миграционный кризис ТСН.ua расспросил у бывшего министра иностранных дел Польши, ныне заместителя председателя комитета Европарламента по иностранным делам Витольда Ващиковского.

– Прежде чем мы поговорим о собственной армии ЕС, напомним, почему это снова актуально. Из-за миграционного кризиса. Проблема далека от решения?

- Если вы имеете в виду ситуацию на границе Польши, Литвы и Латвии с Беларусью, миграционная проблема так и не была решена, несмотря на наши и усилия других стран ЕС, а также телефонные звонки между канцлером Меркель с Лукашенко. Проблема в том, как остановить нелегальную миграцию и контролировать границу с помощью польских пограничников при поддержке вооруженных сил. Но в большинстве своем это достигается благодаря польским усилиям. Тысячи мигрантов были привлечены (доставлены в Беларусь – ред.) и введены Лукашенко в заблуждение прибытием из стран Северного и Ближнего Востока в Беларусь, надеясь получить легкий проход через Польшу в Германию нелегальным путем. Этот кризис сейчас находится под контролем. Тысячи этих людей останавливают и не пускают нелегально пересечь польскую границу.

- Достаточный ли ответ ЕС и НАТО на враждебные действия режима Лукашенко, организовавшего при поддержке Путина миграционный кризис на границе с Польшей и странами Балтии? Какова их главная цель?

– Что ж, здесь два вопроса. Давайте начнем с первого об ответе ЕС и НАТО. Я уже сказал, что мы продолжаем защищать польскую границу. Но, действительно, это также внешняя граница ЕС и НАТО. Так что задавать вопрос, есть ли какая-либо поддержка со стороны этих двух институтов, оправданно. Пока что поддержка НАТО была преимущественно политической. Есть жесткая политическая риторика осуждения действий Лукашенко. И мы пока не просили НАТО о поддержке. Потому что у нас достаточно сил безопасности и военных, чтобы защитить границу.

Мы также получили политическую и дипломатическую поддержку ЕС, поскольку некоторые институты ЕС, например господин Боррель, и несколько других также принимают участие в давлении на страны Ближнего Востока остановить авиарейсы мигрантов в Беларусь. Мы также получили обещание от таких институтов, как Еврокомиссия, что в следующем году Польше, Литве и Латвии предоставят 200 миллионов евро на улучшение защиты наших границ. Речь о небольшой сумме, но это прорыв в подходе Европы к защите границ. Ведь до недавнего времени главной идеей внутри ЕС было держать границы открытыми, а не защищать границу, строить заборы или стены. Теперь игра поменялась: мы должны защищать границу, чтобы контролировать нелегальную миграцию.

Чего не хватает, так это более сильных санкций против Лукашенко. Конечно, недавно министры иностранных дел ЕС приняли дополнительный пакет санкций против белорусских авиакомпаний и учреждений, занимающихся процессом перевозки мигрантов. Но мы считаем, что санкции должны быть более сильными и включать белорусских экспортеров удобрений. И я считаю, что белорусские учреждения должны быть исключены из международной деятельности, таких как культура или спорт. Так что возможности ввести дополнительные санкции еще есть. Нет дефицита инструментов, способных наказать Лукашенко. С другой стороны, существует нехватка воли в этом отношении.

– Отсутствие воли внутри ЕС, правильно?

– Да. А вторая часть вашего вопроса была о целях Лукашенко и Путина. Думаю, что сценарий, который реализует Лукашенко, действительно был написан в Москве. И у Москвы две цели.

Во-первых, Москва использует Лукашенко как посредника, как непрямой инструмент для создания напряженности в ЕС из-за миграционного кризиса на границах. И из-за этого напряжения на границах Лукашенко надеется заставить лидеров ЕС контактировать с ним и гарантировать ему признание. Ведь следует помнить, что в течение последнего года после сфальсифицированных выборов (президента Беларуси в августе 2020 года – ред.) Лукашенко не признавали. Он не был признан законным президентом Беларуси. И это была ошибка канцлера Меркель. Позвонив и связавшись с ним, она нарушила солидарность политики ЕС о непризнании. Поэтому он частично достиг успеха, потому что его неофициально признали правителем Беларуси. Дальше он хотел бы, чтобы санкции были ослаблены. И, наконец, он хотел бы отправить тысячи этих мигрантов в Европу. В этом он пока успеха не добился.

Второй целью России, используя Лукашенко, является прикрытие российской военной деятельности на российско-украинской границе. Чтобы мы были заняты кризисом, который создал Лукашенко. Путин считает, что мы не будем обращать внимание на рост напряженности на российско-украинской границе. И некоторые аналитики прогнозируют, что мы можем ожидать каких-то действий российских войск против Украины зимой. Никто не знает, где это возможно. К примеру, может быть, на части территории на Азовском море. Некоторые говорят, что, возможно, Путин попытается получить территориальный проход для соединения Донбасса с Крымом. Некоторые прогнозируют, что Путин попытается оккупировать Одессу и отрезать Украину от Черного моря. А возможно, он просто собирается продолжать раздражать Украину, заставляя ее тратить все больше денег на военные и службы безопасности, не позволяя уделять внимание социальным реформам. Поэтому он фактически собирается заставить украинское общество создать что-то вроде "антимайдана". Идея в том, чтобы убедить украинское население, что сотрудничать с Россией в их интересах.

- То есть, вы видите эту связь между миграционным кризисом и подозрительной концентрацией российских войск возле украинских границ?

– Да. Я связываю эти две проблемы – миграционный кризис и концентрацию российских войск. Я даже могу сказать, что действия Лукашенко – это своего рода отвлечение внимания, направленное на то, чтобы скрыть действия российских войск против Украины.

– И уточню, какие еще санкции против режима Лукашенко были на столе у ЕС? Каким в идеале должен был быть ответ Брюсселя? 

– Пока Брюссель только расширял санкции против лиц режима. Это санкции против белорусских авиакомпаний, так называемых туристических агентств, занимающихся процессом перевозки мигрантов и расширение санкционного списка известных чиновников. Но мы считаем, что этого мало. Как я уже отметил, санкции должны распространяться на основные экспортируемые из Беларуси товары. Одним из основных источников дохода белорусского режима является экспорт удобрений. Многие из них продаются в западные страны, такие как Бельгия, Нидерланды. Санкции против удобрений лишат Лукашенко ресурсов и инструментов для выживания. Другие санкции могут включать доступ белорусских учреждений к различным международным мероприятиям, связанных со спортом, культурой, наукой и политикой. У Лукашенко есть поддержка значительной части общества. Напомню, что Лукашенко при власти уже 27 лет. Он смог привлечь множество людей и обеспечить им хорошую жизнь в обмен на поддержку режима. Поэтому мы должны послать им сообщение, что за поддержку этой империалистической политики придется заплатить.

– Фактически Польше помогла только Великобритания, прислав своих военных. Какую помощь Варшава ожидала от Берлина? Потому что мигранты направляются именно туда.

- Проблема в том, что по европейским договорам только страны-члены ответственны за безопасность границ. Поэтому у нас нет оснований ожидать какой-либо поддержки. Даже британские солдаты оказывают скорее техническую поддержку. Мы не можем разместить их на польской стороне границы и возложить на них ответственность за защиту наших границ. Следует отметить, что Великобритания даже не является членом ЕС. Поэтому мы не можем ожидать, что немецкие пограничники будут защищать наши границы. Это исключительная ответственность наших пограничников и военных. Но, конечно, есть много других вещей, которые нужно сделать. Как я уже сказал, больше экономических санкций и усиление политического давления на Лукашенко, Россию и Путина. Другие страны могут также предоставить электронные устройства, которые помогут нам защитить границы. Мы можем купить больше дронов, камер и сенсоров. Поэтому за такую поддержку мы были бы только благодарны.

- ЕС переживает нехватку решительности, лидерства и политической воли. Некоторые страны очень не хотят раздражать Путина. Возможно, поздно спасать ЕС и лучше обратить внимание на региональные (возможно даже безопасностные) альянсы с Украиной и странами Балтии?

– Это очень длинная и сложная история, которая называется "перспектива создания оборонной идентичности ЕС". Все началось в начале 1990-х после окончания холодной войны. ЕС стал обсуждать возможность создания военных сил для миротворческих операций. Включая мониторинговые миссии в ситуациях, когда войска НАТО с участием американских войск не имеют возможности принимать участие. После окончания холодной войны мы ожидали все больше и больше проблем, связанных с распадом Советского Союза. Поэтому мы ожидали, что присутствие войск НАТО, особенно американских, будет неприемлемо для России на территориях новых республик. Именно поэтому была идея создать какие-то европейские оборонные или мониторинговые миссии, состоящие исключительно из европейских сил. Но этого никогда не случилось.

В 1992 году мы создали идею Петерсбергских заданий с гуманитарными, спасательными и функциями по предупреждению конфликтов и поддержанию мира. Затем в 1996 году возникла идея "Берлин Плюс" – использование войск НАТО под командованием ЕС. Затем появился механизм CJTF (развертывание многонациональной оперативной группы, созданной и предназначенной в первую очередь для военных операций, не предусматривающих оборону территории Альянса, таких как гуманитарная помощь и поддержание мира – ред.).

Таким образом, все это длится почти 30 лет. Мы можем сказать, что что-то вроде "безопасностной идентичности ЕС" похоже на ети. Об этом говорят, но никто этого не видел. 20 лет назад мы создавали боевые группы. Ежегодно в ЕС есть по меньшей мере две-три единицы, которые находятся напоготове. Но они никогда не были задействованы, потому что у нас нет политического механизма, определяющего, как решить, кто их должен использовать и как. Так что это проблема. Почему у нас до сих пор нет армии ЕС?

Во-первых, потому что у нас нет общего определения угроз. Для таких стран, как Польша, мы подразумеваем одни угрозы; для таких стран, как Португалия, есть другие угрозы. Если у вас нет общего определения угроз, вы не можете создать силы для борьбы с этими угрозами.

Во-вторых, есть проблема с финансированием. В частности, западные страны все меньше выделяют средств на свои вооруженные силы и модернизацию своих войск. Они даже не могут выполнять обязательства в НАТО. Если они не могут этого сделать в НАТО, как они могут найти дополнительное финансирование для создания дополнительных сил, которые будут служить ЕС? Более того, следующая проблема, я бы сказал, есть с политическим военным командованием. У нас нет общей внешней политики, потому что мы должны принимать решения по внешней политике, особенно политике безопасности, консенсусом, а не большинством голосов. А у нас нет консенсуса по этим вопросам.

В-третьих, есть проблема со штабом. Кто будет контролировать и как использовать эти силы? Даже если мы создадим группы из 5 тыс. или 50 тыс. сил, кто будет командовать этими силами и решать, где и как их использовать, на какой части границы, против кого? Против Лукашенко или мигрантов, прибывающих морем из Ливии в Италию или Грецию? Следовательно, есть ряд вопросов. Какова должна быть пропорция между военными ЕС и НАТО? Должны ли они сотрудничать, подчиняться или дополнять? Количество проблем может приумножить эти вопросы и ответы. Это проблема. Поэтому, чтобы иметь военные силы ЕС, мы должны изменить договоры и ответить на все вопросы, которые я только что обозначил, в новом договоре. Но внутри ЕС нет политической воли для нового договора.

– В начале 2021 года 14 стран договорились создать к 2025 году совместную бригаду из 5 тыс. солдат с кораблями и самолетами. Польша поддержала идею?

- Мы не отрицаем, что у ЕС должен быть какой-то военный потенциал. Мы против условий. Это не может быть конкуренцией с НАТО. Это не может быть конкуренцией и исключением США. Вдобавок к этому такой вид иностранных войск или средства для этих европейских войск не могут быть за счет расходов на НАТО. Несколько лет назад, например, ЕС решил создать инструмент, который называется PESCO (Permanent Structured Cooperation – ред.) – сотрудничество военных отраслей. Я убедил свое правительство (я был еще министром иностранных дел) присоединиться к этой инициативе. Если я не ошибаюсь, в 2017 году я подписал соглашение о вступлении в PESCO. Поэтому мы не против. Но, как я уже говорил, есть определенные условия: никакого дублирования и конкуренции с НАТО и США – только сотрудничество.

– Что думаете о собственной военной доктрине ЕС, которая называется Стратегический Компас? Недавно Жозеп Боррель сказал, что она может быть принята уже весной. Вы согласны, например, с Францией, Германией и другими, что ЕС должен стать более независимым от США в военном и плане безопасности?

– Нам не нравится слово "независимость". Мы предпочитаем, чтобы ЕС сотрудничал с НАТО и США. Ведь, когда этого не было в 20 веке, мы были в опасности. Мы выиграли Первую мировую только потому, что США пришли спасать Европу. То же самое произошло и во время Второй мировой войны. То же самое произошло после окончания холодной войны с балканскими странами. Европейцы не смогли разрешить балканские войны без американцев. И сейчас мы имеем конфликт между Россией и Украиной, или конфликт России с Грузией, например, и еще один замороженный конфликт, такой как Приднестровье. И европейцы не могут разрешить эти конфликты. В случае конфликта между Россией и Украиной Франция и Германия создали Нормандский формат и Минский мирный процесс. Эти два инструмента существуют семь лет без всякого успеха и результата. Я думаю, мы должны держаться вместе с НАТО и США, потому что без американцев мы ничего не решим. Поэтому, как я уже отмечал, Польша поддерживает идею иметь общий военный потенциал ЕС, но он не должен быть полностью оторван от сотрудничества с НАТО и США.

- После выхода США из Афганистана стало очевидным, что полагаться только на американский "зонтик" безопасности больше нельзя. Есть ли у ЕС свои силы для развертывания миссий за рубежом?

– Это хороший вопрос. Несколько недель назад, когда я был с визитом в Вашингтоне, я также спросил их, какой должна быть позиция ЕС в войне с терроризмом после того, как США выводят свои войска из Ирака и Афганистана, а также не желают и не могут быть в Сирии. Ответ, я бы сказал, был немного высокомерным: "Это ваша проблема. Вы должны искать путь в соответствии со своими национальными и европейскими интересами". Проблема в том, что администрация Байдена занята своими внутренними проблемами. Эта администрация повсюду ограничивает свою иностранную деятельность, чтобы больше сосредоточиться на социальных и внутренних проблемах. Конечно, этим бездействием сейчас пользуются Лукашенко и Путин. Позвольте мне вернуться к первой части нашей дискуссии, когда вы спросили меня, что они делают и почему именно сейчас. Они делают это именно сейчас, потому что по законам физики, природа ненавидит вакуум. Поэтому, если есть вакуум, созданный бездействием американцев, это отличное поле для активности россиян. Но это не значит, что мы не можем полагаться на американцев. Конечно, Путин собирался воспользоваться ситуацией, пока США будут выводить войска из Афганистана, протестировать обязательства США по нашей части Европы, хотя эти ситуации совершенно разные. Афганистан находился под протекцией США и не имел альянса с США. Мы, напротив, являемся частью НАТО и являемся близким союзником США. Кроме того, на нас распространяется механизм безопасности, гарантированный статьей 5 Вашингтонского договора, который является фундаментальной основой НАТО. Мы рады иметь американские войска и военная база в Польше. Следовательно, мы не подвергаем сомнению обязательства США защищать нашу часть Европы.

- Если бы у ЕС была собственная армия, это бы как-то помогло разрешить миграционный кризис?

– Это зависит от мандата такой армии. Согласно европейским договорам, защита границ каждого государства-члена ЕС возлагается на саму страну-члена. У нас нет никаких обязательств институтов ЕС по защите границ. Поэтому на этот вопрос трудно ответить. Как я уже отмечал, нужен новый договор. Согласно этому новому договору, мандат и прерогативы институтов должны быть переосмыслены. Пока невозможно думать о том, чтобы кто-то другой защищал наши границы, поскольку это исключительно национальная ответственность каждой европейской страны.

Подробнее читайте на ru.tsn.ua ...